Дело о неприкаянной душе - Страница 143

143

Задерживать меня разными вопросами не стали. Понимали, что все равно не отвечу. Меня мои одноклассники знали. Пройдя через сад, я поднялся на крыльцо. Дверь была не заперта, и мне не пришлось лезть за ключами.

– Рад вашему возвращению, молодой господин, – услышал я голос нашего домового.

– Я тоже рад тебя ви… э-э… слышать, Нафаня.

Распахнув дверь, я прошел в коридор, однако здесь меня ждала неприятность в лице брата.

– А-а! – удовлетворенно вскричал он. – Явился! Продул всю практику и теперь совершенно спокойно появился дома! Вот ведь позор семьи! Я ни разу не оставался на второй год. И в кого ты такой бездарь?

– Отвали, – буркнул я, вспомнив, что брат не знал задание моей практики. Слышал только, что дело касалось какой-то души, и все. Собственно, сам виноват. Совершенно не интересовался делами родного брата. А раз так, пусть теперь подразнится. Посмотрим, что он запоет, когда я принесу из школы результаты. – Точно не в тебя, такого гения.

– Ты еще и хамишь?!

– Зорег, оставь ребенка в покое, – вышел в коридор отец. Он был в своей старой майке и рваных тренировочных штанах. Даже к приезду родного сына после почти десятидневного отсутствия не переоделся. – Не видишь, мальчик устал с дороги.

– Но, папа, этот балбес провалил свое задание! Это позор для всей нашей семьи.

– Ну провалил, ну и что? – невинно поинтересовался отец. Он повернулся ко мне так, чтобы его лица не мог видеть мой брат, и подмигнул. Конечно же, отец не мог не знать о том задании, которое я получил. Как не мог не знать и о результате – дядя ведь наверняка ему все рассказал. И подозреваю, что даже больше, чем мне.

– И это все, что ты ему скажешь? – возмутился мой брат. Конечно, его можно понять. Родители постоянно ставили меня в пример братцу. И тот теперь отыгрывался за все это. Он буквально наслаждался моим провалом. Вот спрашивается, за что мне достался такой брат? Нет, чтобы поддержать младшего… нет же, он еще и подножку подставит. Ну, погоди же, братик. Интересно, у меня еще осталась сажа?

Брат, похоже, по моему оценивающему взгляду догадался, что я что-то затеваю.

– Нет, отец, ты только посмотри на него! Опять какую-то гадость задумал! И ведь ничуть не раскаивается!

– А ты не давай ему повода делать тебе гадость, – отрезал отец. Он подошел ко мне и взял за локоть. – Что ж, сынок, пойдем-ка ко мне в кабинет. Там ты расскажешь мне обо всем.

– Правильно! И всыпь ему как следует! – опять вмешался мой братик, совершенно неверно истолковав намерения отца. Ни я, ни он, правда, не обратили на этот крик никакого внимания.

Однако прежде, чем отец успел впустить меня в свой кабинет, в квартиру стремительно вбежала мама.

– Сынок! – расплакалась она, бросаясь ко мне. – Наконец-то ты вернулся с этой испорченной и жестокой Земли! Ты цел? У тебя ничего не болит? Эти жестокие, злые, коварные люди тебе ничего плохого не сделали? – Мать, причитая, одновременно умудрилась ощупать меня всего в поисках переломов и прочих синяков.

– Тихо, женщина! – гаркнул отец. – Сын вернулся с первого самостоятельного задания. Можно сказать, стал мужчиной, а ты… Ты ведешь себя, как наседка.

– Сам молчи, – огрызнулась мама. – Тоже мне мужчина! Сколько раз тебя, мужчину, просила сделать теплицу для моих цветов? Не мужское это дело, да? Пока сама не взялась, ничего от тебя не добилась! А все туда же…

Отец смутился и неловко потоптался.

– Ну ладно, ладно. – Голос его уже звучал не воинственно, а успокаивающе. – Видишь же, что ничего с нашим сыном не произошло. Жив, цел. Что еще надо?

Я стоял в сторонке и ковырял носком тапка полы. По опыту я знал, что такие перепалки могут продолжаться долго. И в них мне лучше не встревать, даже если объектом размолвки был, как в этот раз, я. Однажды я сделал подобную глупость. Досталось с двух сторон. Так что лучше в сторонке постоять. Блин, и это называется вернуться под родную крышу! На Земле мотался целыми днями, даже не отдыхал почти. Домой вернулся, и тут нет отдыха. Каждый из родителей считает, что только он знает, как позаботиться о надежде и гордости семьи. Они буквально наслаждаются этими спорами. А мне-то каково? Хоть раз у надежды и гордости спросили, чего он хочет? Впрочем, меня такие мелочи никогда не пугали. Проще промолчать, а потом сделать по-своему. И нервы целее будут.

Отцу все-таки удалось вырвать меня из рук матери и затащить в свой кабинет. Он усадил меня в кресло для почетных гостей и сам пристроился рядом.

– Ну, сынок, давай рассказывай. Твой непутевый дядя, конечно, держал меня в курсе твоих похождений, но, сам понимаешь, своему братцу я не стал бы доверять полностью. Да и что ожидать от черта, переквалифицировавшегося в ангелы?

Я вежливо покивал в ответ. Потом принялся за рассказ.

– И ты спутался с этим… этим ангелом?! – возмутился отец. – Ты что, без него обойтись не мог?

– Без нее, папа, – поправил я.

– Тем более! Ангел, да еще женщина! Будь я на месте Правителя Рая, я бы даже близко женщин к крыльям не подпускал!

– Наверное, именно поэтому ты до сих пор не правитель Рая, – отозвался я.

Отец пропустил мое замечание мимо ушей, продолжая объяснять, какую я ошибку сделал, связавшись с ангелом. Пришлось опять вежливо кивать. Не спорить же?

Немного побушевав, отец попросил продолжить рассказ. Всякий раз, когда я касался Альены, отец морщился. И если в рассказе фигурировали ее ошибки, то отец довольно хлопал себя по колену, восклицая: «Ну, я же говорил! Ну что еще от ангела ждать?!» Если же я, наоборот, хвалил Альену, обращая внимание отца на ее помощь, порой незаменимую, он морщился.

143