Дело о неприкаянной душе - Страница 162

К оглавлению

162

– Что ты обо всем этом думаешь, Эзергиль?

Голос дяди вырвал меня из моего радостного настроения.

– Это великолепно, дядя, – честно отозвался я.

Дядя резко повернулся ко мне. Нахмурился. Потом, словно что-то поняв, усмехнулся.

– Я не по поводу Водной аллеи с тобой говорю.

– Да? А о чем?

– У-у! Эзергиль, если бы я не знал, насколько ты действительно умен, то подумал бы, что ты только вчера родился. Прекращай дурачиться. Я ведь серьезно говорю.

– Но я действительно не понимаю.

– Я о вашем решении. Еще не передумали?

Альена молча мотнула головой. Но тут, словно испугавшись, вопросительно посмотрела на меня.

– Мы это долго обсуждали с Альеной, – признался я. – Мне эта идея нравится. Она необычная и шокирующая.

– Да, в твоем вкусе, – усмехнулся дядя. – А вы представляете последствия?

– Мы уже видели кое-какие из этих последствий, – тихо призналась Альена. – Когда я была вместе с Эзергилем на его практике.

Дядя задумчиво покивал.

– Да. Я понимаю, о чем вы. Зачем вам вообще понадобилось там выступать, я спрашивать не буду. Догадываюсь, чья это идея. Даже в мелочах не хочешь быть кому-то обязанным, да, Эзергиль?

Я пожал плечами.

– Так больше поле для маневра. Благодарность кому-то сужает возможность действий.

– Ты так думаешь? – Дядя задумчиво пожевал губу. – Когда-то я так же думал.

Я удивленно посмотрел на дядю. Никогда его таким не видел. Дядя же, не заметив моего взгляда, смотрел вдаль.

– Я тебе не рассказывал, почему я решил пойти в ангелы? Впрочем, конечно же, нет. Я это никому не рассказывал. – Та-а-ак. Совсем интересно. Мы с Альеной недоуменно переглянулись. – Не рассказывал, потому что знал, что меня никто не поймет. Сейчас же… сейчас, пожалуй, вы двое меня и сможете понять. Когда-то давно я влюбился в ангела…

Дядя влюбился?!! Трам-тарарам. Дядя, для которого его работа – все! Вот новость. Я самым внимательным образом слушал дальше.

– А она… она сказала, что я все делаю нарочно, чтобы своим коварством переманить ее на сторону Ада. Она не верила мне. – Мы с Альеной переглянулись. – Я уже тогда предлагал ей действовать вместе. Говорил, что это шанс для всех… Но она опять искала подвох в моих словах и опять не верила. Возможно, я просто пытался опередить время. Понадобились реформы Горуяна, чтобы и в Аду, и в Раю по-другому взглянули друг на друга. Чтобы у вас, нового поколения, появился шанс…

Дядя замолчал. Мы тоже. Только поняв, что дядя продолжать не собирается, я несмело спросил:

– А чем все кончилось-то?

– Чем? – Дядя посмотрел на меня. – Однажды она попала в беду на Земле. Большую беду. Ей никогда не удалось бы вырваться оттуда. Но я ее спас. Ангелы… я тогда не понимал их. Она посчитала, что я собираюсь привязать ее к себе благодарностью, чтобы завлечь в сети Ада. Чтобы не допустить этого, она покончила с собой.

– Ну и дура! – не удержалась Альена. – У этого ангела совсем не было сердца, если она не могла отличить притворство от любви!

Я думал, что дядя рассердится, но он только грустно улыбнулся.

– Ты права, девочка. Только став ангелом, я понял, что мой идеал на самом деле была пустышкой. Но для того, чтобы понять это, мне понадобилось убить любовь в себе. Вот так вот. Но это дела старые. Вряд ли вам будет интересно. Нам же лучше поговорить о делах сегодняшних. С радостью должен признать, что вы оба справились со своим заданием. Причем справились хорошо.

– Так уж и хорошо, – буркнула Альена. – Сколько ошибок совершили. Из-за нас погиб отец Федор.

– Вот как? – Дядя покачал головой. – Я знал, что этот момент возникнет в разговоре. Что ж, давайте спросим у самого отца Федора. – Дядя махнул рукой. И тут нам навстречу ступил какой-то человек. В нем я узнал погибшего священника. Рядом же с ним стояла Зоя Ненашева.

– Здравствуйте, – улыбнулся нам отец Федор.

– Здравствуйте, – кивнул я, склонив голову набок, изучая обоих. – А вы разве еще не того… не отправились по своим мирам?

– Нет, – отозвался священник, улыбнувшись. – Господин Монтирий попросил нас задержаться ненадолго, чтобы встретиться с вами. Он был уверен, что вы будете обвинять в моей смерти себя.

– А разве не так было? – несмело поинтересовалась Альена. – Разве мы не виноваты?

– Ну… как бы вам сказать. Допустим, вы тогда не успокоились бы. Ну, просчитали ситуацию. И что бы вы сделали? Как вы могли бы на нее повлиять?

– Что-нибудь придумали бы, – пообещал я.

– В тот момент – может быть. А дальше? Или вы думаете, что те ребята на этом успокоились бы? Нет, та проблема была только наша. И уж если кого винить мне в своей смерти, то только самого себя. Я-то ведь знал ровно столько же, сколько и вы. И я сам должен был все просчитать.

– Вы говорите, чтобы нас успокоить? – поинтересовалась Альена.

– Да. Разве этого мало? Или ты думаешь, я обманываю?

– Альена, поверь, не стоит обвинять себя, – заговорила Зоя. – Мне Федор многое рассказывал, о чем вы не говорили мне.

Я поежился под пристальным взором Ненашевой. Ну да, не все я ей говорил. Ну и что? А зачем ей все было знать? Разве она могла бы помочь?

– Я могу понять, почему меня заставили волноваться. Я понимаю, что мой сын самостоятельно должен был пройти ваши испытания. – Зоя вдруг вздохнула. Дядя ее осторожно поддержал.

– И вы можете быть довольными. Взгляните. – Дядя осторожно повел рукой перед собой. И тотчас земля расступилась. Мы смотрели куда-то вниз, под землю, но, вопреки обыкновению, там было не темно. Наш взгляд понесся в глубину и вдруг вырвался на простор. Вокруг плавали облака, и сквозь прорехи в них была видна Земля. И вот Земля стремительно понеслась нам навстречу. Мы с легкостью пронзали стены домов и деревья. Вокруг все слилось в единый хоровод – и моментальная остановка. Я огляделся. Похоже, мы находились в больнице. Точнее, в больничной палате. На кровати лежал человек, к которому тянулись трубки от капельницы. Какой-то прибор на тумбе фиксировал его состояние. А рядом на стуле сидел мальчик, смотрел на лежащего мужчину и крепко сжимал его руку. Мужчина же смотрел на мальчика. Они словно молча изучали друг друга.

162