Дело о неприкаянной душе - Страница 64

– Ладно. Понял. Каюсь. Вы там топитесь? Так топитесь. А у меня дел полно. Надо решать, что с бандитами делать! – Больше не слушая возражений Альены, я сложил блокнот и убрал его в карман. Блокнот, правда, тут же нагрелся, сообщая, что мне пришло послание. Я не обратил на это внимания. Однако Альена оказалась на редкость упрямой. Вызов шел за вызовом. Паузу я выдержал минут пять. Потом снова достал блокнот.

– Ты, идиот, болван… – Дальше я читать не стал и просто положил его открытым на холодильник. Как я подозревал, все это надолго. А поскольку спешить мне особо было некуда, то я решил не мешать девочке развлекаться. Только каждые пять минут смотрел в блокнот – не устала она еще писать? Не устала. Работоспособность у ангела просто отличная. Ее бы энергию да в мирных целях. Только через десять минут я в потоке различных напутствий, поучений и мнений о моих умственных способностях выловил вопрос: «Тебе все ясно?!!»

– Все, – отозвался я в ответ, ничуть не смущенный своим враньем. В конце концов, мне врать можно. Я же черт!

– Вот и отлично. А теперь рассказывай, что там у тебя стряслось.

Я счел за лучшее выполнить ее просьбу, вкратце написав о произошедших событиях.

– Кошмар!!! И ты не остановил его?

– Как ты себе это представляешь? Кричать: заткнись, идиот?

– Верно.

– А у вас что?

– Да в общем-то как я уже и говорила. Алеша вот стоит на берегу реки и о чем-то размышляет. Знаешь, я боюсь, что он все-таки туда полезет. Наверное, из-за этого волнения я и на тебя наорала. Ты извини меня.

Вот. Ангел во всем. Сама ведь понимает, что виновата, и приносит извинения.

– И ты прости. – Ой, что это я? Я же не ангел! Мне извиняться вовсе не обязательно. Вот зараза! Правильно говорят люди – с кем поведешься, от того и наберешься. Хм. Я почувствовал, как мои губы раздвинулись в ехидной усмешке. Интересно, а что она от меня наберется? Черта с ангельскими манерами еще стерпят, а вот ангела с чертовскими…

За всеми размышлениями я совершенно упустил из вида Виктора Николаевича. А ведь он уже почти вышел. Еще бы чуть-чуть, и я так и остался бы стоять как дурак в комнате с тремя бессознательными типами. Бессознательными от слов «без сознания», понятно. Мой каламбур. Сам сочинил. Но вот интересно, что же придумал Виктор Николаевич и куда направился? Впрочем, в гадании не было никакой нужды. Можно все выяснить гораздо проще. Так и надо сделать, решил я, направляясь следом за отцом Алеши.

Глава 7

А направился Виктор Николаевич, оказывается, в церковь. Блин, ну как же эти грешники надоели с этими церквями. Что за странное представление – если сходишь в церковь, то тебе спишутся грехи? Грехи списываются за дела, а не за свечку, купленную за двести баксов. Слышал я, как двое из этих… новых грешников похвалялись. Я, мол, свечку поставил в церкви аж за двадцать долларов.

– О, – отвечает другой, – за мои грехи мне пришлось сотню выложить.

Тьфу, даже слушать противно было. Теперь и этот туда же. Интересно, сколько он потратит долларов из своего чемодана на замаливание грехов?

Однако Виктор Николаевич меня удивил. Войдя в церковь, он прихватил весь чемодан. Неужели так и отдаст? Церковь, к счастью, была не та, в которую попал Алеша. Возможно, здесь отцу повезет больше, чем сыну.

Никем не замеченный, я забрался на дерево и заглянул в окно. Вот ведь зараза, ну почему я не могу войти внутрь? Понастроили тут всего! Даже подслушать разговор не могу. Никакие мои умения не действовали в церкви. С досады сплюнув, я спрыгнул с дерева и направился к выходу. Остается только ожидать отца Алеши здесь. Тот появился минут через сорок в сопровождении священника.

– Тяжелы грехи твои, сын мой, – вздохнул священник.

– Святой отец, вы мне верите? – В голосе отца Алеши слышалось такое отчаяние… – Мне ведь некуда больше идти. В милиции меня ведь сразу в больницу отправят. Скажут, допился. Черти мерещатся.

– Возможно, это и белая горячка, – вздохнул священник. – Возможно. Однако деньги в чемодане настоящие. От этого никуда не деться. И ясно, что вашему сыну нужна помощь. Какой же я буду священник, если откажу в помощи нуждающемуся?

– Благодарю вас, батюшка.

Священник перекрестил Виктора Николаевича. Я аж вздрогнул. Во блин, угораздило же нарваться на истинно верующего. Впрочем, в моем случае это хорошо.

– Что, наблюдаешь?

Ну конечно! Только его тут и не хватало! Воспользовался тем, что я отвлекся, и вот уже тут как тут. Я медленно обернулся.

– Ксефон, опять ты. Ну что тебе от меня надо? У тебя что, своего задания нет?

Ксефон оскалился.

– И не надейся! – После этого странного высказывания он исчез. Но тут же из воздуха появилась его голова. – А задание свое ты все равно не выполнишь! И останешься на второй год!

Ксефон снова исчезнуть не успел. Смачный щелчок в лоб выкинул его из морока, и он с воем рухнул на землю. Я моментально исчез. А вот крики Ксефона привлекли внимание окружающих. Вокруг стали собираться люди.

– Эзергиль!!! – вопил этот придурок, бегая по кругу и маша руками. – Я знаю, что ты здесь!!! Дай только добраться до тебя!!!

Разбежался. Прямо вот так и дал. А по-по не хо-хо?

– Мальчик, что с тобой? – участливо спросила Ксефона какая-то старушка. – Ты чегой-то потерял?

Ксефон Зло зыркнул в ее сторону. Но тут подошли священник и Виктор Николаевич.

– Что с тобой, сын мой?

– Какой я вам сын, хрыч старый!!! – уже в бешенстве завопил Ксефон, не разглядев, с кем разговаривает.

Священник положил руку ему на плечо… Вот это был вой. Плечо под рукой священника задымилось. Одежда в месте прикосновения моментально прожглась. Ксефон с воем бросился бежать. А на плече у него сквозь подпаленную одежду отчетливо проступал отпечаток пятерни священника. Как клеймо. Да, а священника я все равно недооценил. Чтобы вызвать такую реакцию у черта на простое прикосновение… даже святым подобное не всегда удавалось. Впрочем, тут все понятно. Святые на то и святые. Они вынуждены соблюдать существующие правила игры. Это только человеку дано изменять правила… если захочет, конечно. Ведь человек гораздо сильнее любого святого… или дьявола, в зависимости от того, какую дорогу изберет. Этот же священник явно был из тех, кто хочет менять правила. И меняет. Да-с, такому лучше на дороге не попадаться.