Дело о неприкаянной душе - Страница 73

А ты до моих, папуля.

– Так ведь дожил уже, – вздохнул я.

– Сыночек хамит, – с прежней ласковой улыбкой отозвался пахан. – А ты знаешь, что у нас делают с хамами?

Я пожал плечами. Потом молча прошел по камере и сел на одну из нар. И тут же получил по загривку.

– Когда с тобой разговаривает Бык, то следует стоять и отвечать на вопросы, малявка! – рявкнул один из шестерок. А то, что двое тут шестерки, я не сомневался.

– Бык разговаривает?!! – удивленно вскричал я, делая круглые глаза и вскакивая с места. – Где?!!

– А ты шутник, сынок. – Улыбка пахана медленно померкла. – Зря ты хамишь.

Я затряс головой.

– Не, я не хамлю. Я пакощу. За что и загремел сюда. Пакостник я мелкий.

Мой ответ, кажется, сильно удивил всю троицу.

– Чего? – переспросил другой тип – высокий брюнет с довольно глупым выражением лица.

– Пакостник, говорю. Мелкий пакостник.

– Это как? – поинтересовался тот же тип. Остальных этот вопрос явно интересовал тоже. Но они вопросов не задавали. Пахан, похоже, считал ниже своего достоинства проявлять любопытство, предоставив разбираться своим подхалимам.

– Ну, вот сегодня один тип тут, Миша его звать, сломал ногу. Это я постарался.

– Да ну? – Пахан все-таки не утерпел. – И как же ты это проделал? Головой?

– Зачем? Пакостью. Всего лишь мелкой пакостью. Такие трюки я еще в детстве проделывал. Впрочем, я могу кое-что показать…

Ответа я не услышал, но смотрели на меня заинтересованно. Кажется, я сумел сильно удивить этих людей. Не дождавшись реакции, я подошел к главарю и медленно взял у него алюминиевую миску с остатками какой-то еды.

– Вот смотрите. Обычная миска с едой. А ведь на самом деле это отличный инструмент для пакости. Вот я беру эту миску. Подхожу с ней к двери и стучу. – Я со всей дури заколотил в дверь ногой. Троица переглянулась и снова уставилась на меня. В это мгновение открылось смотровое окно, и я тут же запустил туда миску. Окно сразу захлопнулось, а из-за двери донеслась отчаянная ругань. Я с некоторым восхищением прислушивался к тому, что неслось из-за двери. Это ж надо так загибать! Нет, чертям, определенно есть чему поучиться у людей.

Я гордо повернулся к троице и вздернул голову.

– Ну как?

– Ну, ты, парень, и нахал, – протянул местный главарь. Потом усмехнулся. – Но мне кажется, ты кое-чего не учел. – Он на мгновение прислушался к топоту ног за дверью. – Того, что будет после этого.

Я мило улыбнулся.

– Учел.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в камеру ворвались трое милиционеров – двое тех самых «шкафов», которых я видел у входа, и третий чуть поменьше. Один из «шкафов» щеголял мокрой на груди формой. Видно, отстирывал от каши. Выглядел он, как бы это сказать, слегка сердитым. Я тут же испуганно сжался и посмотрел на троицу наивными глазами.

– Дяденька милиционер, дяденька милиционер, – затараторил я, – простите, пожалуйста! Они случайно попали в вас! Честное слово! Они просто в меня запустили и вот…

«Дяденька милиционер» раздраженно отшвырнул меня в угол.

– Отвали, пацан! Не лезь под руки, а то и тебе достанется…

Я сжался в углу и закрыл глаза. Не от страха. Просто у меня не было никакого желания смотреть на то, что сейчас будет. Да и не люблю смотреть на драки. Если ума нет, то пускают в ход кулаки, а что на убогих смотреть? Судя по звукам, мои ожидания оправдывались полностью. Грохот, удары, ругань, стоны и просьбы. А также уверения, что они тут совершенно ни при чем. Ну конечно, они ни при чем! Еще бы они при чем тут были. Что бы быть при чем, надо хоть каплю мозгов иметь.

Вскоре все прекратилось. Хлопнула дверь. Только тогда я приоткрыл один глаз и оглядел поле битвы. Вся троица лежала на полу в разных позах и слегка постанывала. Похоже, в ближайшие два дня им даже пошевелиться будет больно.

Я поднялся и огляделся уже более внимательно. Потом подошел к главарю и присел рядом с ним. Тот с трудом приоткрыл заплывшие глаза.

– Убью, – прохрипел он.

Я ласково погладил его по голове и очень нежно проворковал:

– Не получится, папуля. Никак не получится.

– Найду – убью, – опять прохрипел он.

– Найдешь, – пообещал я. – Обязательно найдешь. Мы с тобой обязательно встретимся… лет через тридцать. Впрочем, учитывая род твоих занятий, папуля, мы можем встретиться гораздо раньше. Гора-аздо…

– Кто ты такой? – раздался хрип с другой стороны.

– Да черт я, мил человек, черт, – с прежней ласковостью отозвался я. – Не веришь? Ну и не надо. Ладно, папуля, отдыхай. Тебе сейчас полезен постельный режим.

Отойдя от этого пахана-идиота, я плюхнулся на те нары, что занимал до меня он. Устроился поудобнее и уснул. Хорошо. В конце концов, черти тоже нуждаются в отдыхе.

Проспал я всю ночь. Судя по всему, Леониду Аркадьевичу было совсем не до меня. В камере он появился только на рассвете. Радостно ухмыляясь злобной улыбкой, он распахнул дверь и замер с открытым ртом. Некоторое время изучал побитую троицу на полу, уже почти оклемавшуюся. Потом перевел взгляд на меня. Я сладко зевнул, потянулся на нарах и встал.

– А, привет, Ленчик. Хорошо тут у вас. Я бы еще поспал. Но ведь ты не дашь.

– Ка-ак… Кто… что…

– Э-э… Ленчик, ты не мог бы повторить последнюю фразу? Я что-то не совсем понял, что ты хотел сказать. – Я благовоспитанно смотрел на милиционера честными глазами.

– Что здесь происходит?!! – рявкнул он наконец.

– Где? А, здесь! Да ничего. Тут вот дяди ко мне пристали… Я не говорил вам, что обладаю черным поясом по древнему восточному единоборству «послай всей на»? В общем, пристали тут они. И тогда я ка-ак послай всей на… Одному ногой, второму рукой. А тут еще на меня навалился… Я извернулся и ка-а-ак дам ему кулаком. А тут уже двое вскочили…