Дело о неприкаянной душе - Страница 80

Альена пристально посмотрела на меня. Потом молча кивнула и зашагала к калитке. Я несколько секунд глядел ей вслед. И это ангел?!! Ну, дядя!!! Нет, вы видели где-нибудь ангела, который пинается, как черт? Ей полагалось с терпением и кротостью сносить все мои насмешки и приколы. А пинки – это моя прерогатива. Ага, как же! С терпением и кротостью. Тут в пору самому становиться терпеливым и кротким, чтоб не попасть под раздачу. Впрочем, именно поэтому мне и нравится эта девчонка… Но дяде я все равно припомню. Мой счет к нему уже достиг астрономических размеров. И за эту практику, и за эту помощницу, и за многое другое.

Я вздохнул и бросился догонять этого ангелочка. Альена уже подошла к калитке и теперь только ждала меня. Котенок мирно дремал у нее на руках. Как я заметил, Альена успела уже вычистить его каким-то хитрым способом. Да, в плане помощи другим с ангелами никто не поспорит. Взмахнул рукой, и котенок уже чистый, умытый и приглаженный. Даже не узнаешь этого уличного хулигана.

– Ну, ты долго там меня собираешься разглядывать?! – едко поинтересовалась Альена. – Кто-то говорил, что нам спешить надо.

Я едва не покраснел. Однако на всякий случай отвернулся, сделав вид, что разглядываю соседей.

– Я просто изучаю обстановку, – значительно произнес я таким тоном, каким обычно говорит командующий войсками перед решающей битвой.

Альена покосилась на меня, но мою последнюю фразу оставила без комментариев. Вместо этого только спросила:

– Ты уверен, что нам надо вдвоем появляться? Для Алеши это может быть сигналом к тому, что его опять обманули. Он мне ведь верить начал.

– Все путем. Поверь мне. Мы сыграем в древнюю людскую игру: хороший и плохой. Думаю, жребий кидать, кому какая роль достанется, не будем.

– Пожалуй, – хмыкнула Альена.

– Рад, что ты со мной согласна. Я и в самом деле смогу хорошо изобразить ангела… шутка, – успел я крикнуть раньше, чем Альена успела нащупать что-нибудь тяжелое. Порой я действительно начинаю сомневаться, кто из нас двоих черт, а кто ангел…

Успели мы, похоже, вовремя. Во дворе уже готова была разразиться маленькая, но далеко не победоносная война. Алеша чуть ли не с кулаками лез на Ксефона, который его поддразнивал. Григорий Иванович пытался сдержать мальчика. Отец Алеши пытался прийти на помощь сыну, но Алеша от него шарахался сильнее, чем черт от лада… э-э… черти вообще-то от ладана не шарахаются. Нам просто запах не нравится. Короче, просто шарахался. Священник пытался всех примирить, но Ксефон своими шутками и поддразниваниями сводил все его усилия на нет, чем очень его сердил. Еще чуть-чуть – и художнику придется сдерживать двоих.

Мы с Альеной встали рядом друг с другом напротив этого бедлама и переглянулись.

– Ты уверена, что люди в состоянии сами решить свои проблемы? – поинтересовался я.

– Надо просто верить. – Однако в ее голосе особой веры не прозвучало. – К тому же это ты настаивал на том, чтобы свои проблемы они решали сами.

– Верно. Знаешь, глядя на все это, идея о герметичном помещении с исполнением любых желаний кажется мне уже не столь глупой.

Альена фыркнула. Отвернулась от меня и довольно громко кашлянула, привлекая внимание. Во дворе тут же воцарилась тишина. Все разглядывали новых гостей.

– Кого тут еще принесло? – расслышал я бормотание Григория Ивановича себе под нос.

– Развлекаетесь? – вежливо спросил я и улыбнулся. Улыбка у чертей – это не просто улыбка. С ее помощью можно заставить собеседника дрожать от страха, расслабиться, расхохотаться вместе с тобой, смутиться, застыдить и еще кучу всего разного. Главное – знать, КАК улыбаться, и уметь это делать. А я тренировался. Сильно тренировался… может, именно поэтому я еще не мог достичь желаемого результата. Вот и сейчас от моей улыбки все только поморщились. Эх, еще тренироваться и тренироваться. И ведь иногда получается…

Я поспешно согнал улыбку.

– Здравствуйте.

– Эзергиль!!! – прорычал Ксефон. – А это что за деваха с тобой?

Ксефон всегда отличался изысканной вежливостью. Однако с инстинктом самосохранения у него туго. Я же в отличие от Альены на его вопрос не обратил внимания.

– Леша, как я понимаю, тебе нужна моя помощь? Только скажи. Любое твое желание будет исполнено.

– Уйди, – обреченно попросил он. – Оставьте все меня в покое.

– Увы, не могу. Ты же заключил договор со мной. Пока я его не выполню, то не смогу быть свободным.

– Минуту, – тут же вылез священник. – Я так понимаю, что ты и есть тот самый Эзергиль, о котором нам рассказывал сей молодой человек? – Священник кивнул на Ксефона.

Я слегка поклонился.

– Эй, – заметил отец Алеши. – Это же тебя я постоянно видел.

Я опять поклонился.

Тут вмешался и художник:

– Парень, мне кажется, я тебя где-то видел? – Григорий Иванович в задумчивости нахмурился.

– Вот это поможет вам вспомнить? – Я щелкнул пальцами. На миг меня застила дымка, а когда она рассеялась, то я стоял уже в том наряде богатенького мальчика, в котором приходил к художнику.

– Так это был ты?!! Но… Но кто ты такой?!!

Я опять улыбнулся. На этот раз мне, похоже, улыбка удалась.

– Черт. Черт Эзергиль к вашим услугам.

Художник вытаращил на меня глаза. Потом медленно опустился на стул.

– Я сплю, – пробормотал он. – Или ты врешь.

Я опять улыбнулся и через миг стоял перед всеми в том образе, в котором обычно и изображают чертей люди, – то есть с рогами и копытами.

– Свят, свят, – испуганно пробормотал священник, поднимая руку, чтобы перекрестить меня.

– Но-но! – Я поспешно вернул себе прежний облик. – Я бы вас попросил без этих ваших штучек.