Дело о неприкаянной душе - Страница 156

156

Кордул гневно уставился на меня. Остальные члены комиссии зашумели. Кто яростно осуждал меня, кто-то спорил, доказывая невозможность совместных действий.

– Я понимаю, единожды использовать ангела для достижения своих целей! – кричал Кордул. – Такое никому не удавалось. Я даже готов объявить Эзергиля героем в связи с этим. Ясно, что практику он сдал великолепно. Но его последнее заявление заставляет меня усомниться в его здравомыслии.

Это был откровенный подкуп. По сути, мне прямо здесь предлагали зачет с пометкой «великолепно» за отказ от моей «бредовой» идеи. Более того, мне предлагали стать чуть ли не национальным героем, обманувшим ангела. Заманчиво. Очень заманчиво. По сути, моя карьера после этого будет обеспечена на сто процентов. Все дороги откроются передо мной. Если же я сейчас откажусь от этой сделки… Возможно, я чего-то и достигну. Возможно. Но с гораздо большей вероятностью мне в этой борьбе свернут шею. И все из-за сомнительного удовольствия быть рядом с этим вредным ангелом. Я покосился на Альену. Похоже, она все прекрасно понимала и сейчас сидела, опустив голову. Да, если я приму это предложение и в открытую заявлю, что использовал ангела для достижения своих целей, то я уже никогда не увижу ее. Что выбрать? Что? Я посмотрел на председателя. Тот хмурился, но сохранял молчание. Я поднял руку, призывая к вниманию. Что ж, возможно, мне и свернут голову, но зато какой интересной станет моя жизнь.

– Знаете, тут вопрос обоюдный. Я использовал ангела в той же мере, что и она использовала меня. У нас была одна цель, о чем я и говорил. А это уже называется сотрудничество. Я предпочитаю именно это слово.

Я поднял голову и встретился взглядом с Альеной. Ее глаза выражали одновременно восторг и недоверие. Похоже, она до конца была уверена, что я приму это предложение. Правильно. Я же черт. А что с чертей взять? Они же ведь обманут – недорого возьмут. Наверное, все эти мысли отразились на моем лице. Альена покраснела и опустила глаза. Потом поднялась из-за парты и подошла ко мне. Встала рядом. Просто встала, не говоря ни слова. В комнате вмиг воцарилась тишина. Председатель кашлянул.

– Полагаю, – заговорил он во всеобщей тишине, – что данный вопрос слишком серьезен, чтобы обсуждать его здесь в таком бедламе. Что касается практики, то, думаю, Эзергиль заслужил отметку «великолепно». Заставить своего соперника работать на себя – это высший класс чертова искусства. Что касается мастера Ксефона, то ему придется на следующий год попробовать еще раз. Господин Викентий, центр споров Ада официально уведомляет вас, что вы проиграли спор Морсифию. Мастер Эзергиль, леди Альена, полагаю, что школа не место для демонстраций. Ваше предложение будет рассмотрено. Но не здесь и не сейчас. Всего хорошего, господа.

Председатель медленно встал и направился к выходу. И ни у кого не возникло желания поспорить с ним. Вся комиссия молча последовала следом. Когда все вышли, я уселся на стол, вытерев вдруг вспотевший лоб. Но тут ко мне подскочил Ксефон.

– Думаешь, самый умный, да?! – с ненавистью прошипел он. – Посмотрим! Я это так не оставлю!!! Я тебя все равно достану! Достану и урою!

Я только отмахнулся от него. Вмешался директор.

– Мастер Ксефон, – холодно произнес он. – Кроме того, что вы не умеете думать и делать выводы, вы еще не умеете и проигрывать. А это очень важное качество, поверьте мне. Порой проиграть красиво стоит любого выигрыша. В чем вы обвиняете своего одноклассника? В том, что он оказался хитрее вас? Шансы у вас были одинаковы.

Ксефон спорить с директором не решился и выскочил из класса, даже не взглянув на него. И с Викентием он не попрощался. Викентий же все это время молча просидел за партой, опустив голову. Но когда за Ксефоном хлопнула дверь, он вздрогнул и встал. Не поднимая головы, попробовал покинуть класс, но наткнулся на Альену. Девочка посторонилась, но на Викентия уже обратили внимание. Он замер. Поднял голову. Наши с ним взгляды встретились. Он криво усмехнулся. Потом повернулся к директору. Хотел что-то сказать, но только пошевелил губами. Повернулся и направился к выходу.

– Господин Викентий, – позвал его директор. Наш классный руководитель замер около двери, но поворачиваться не стал. – Я жду вас сегодня по поводу спора. Потом, думаю, у вас останется еще одно желание. Собственное.

Викентий вышел. Директор покачал головой.

– Я совершенно не собирался его выгонять, – сообщил он мне зачем-то. – Викентий хороший педагог. Только чрезмерно самонадеянный. Эту самонадеянность я и хотел с него сбить. Он сам сегодня выбрал свою дорогу. Когда сказал, что метит на мое место.

В общем-то меня это никоим боком не касалось. Более того, я был даже рад, что Викентий больше не будет нашим классным. Уж слишком у нас натянутые отношения с ним были. Да и этот выигрыш он бы мне не простил. А Викентий – это не Ксефон. Так что я поспешил перевести разговор, чтобы впоследствии директор не пожалел о своей откровенности.

– Господин директор, а как быть с нашим договором? Помнится, мне полагается что-то около пятисот монет.

Директор рассмеялся.

– Помню, не переживай. Сейчас стрясу свое с Викентия, и ты получишь. Заслужил, нечего сказать. Я, конечно, знал, что ты победишь, но заставить врага служить себе… тут ты меня удивил. Ладно, мне надо разобраться с Викентием. Заходи через час. Там тебя и будет ждать законная награда.

Я кивнул.

– Обязательно. А пока прогуляюсь. Альена, пойдем в парк. Там должен новый аттракцион открыться.

Альена молча вышла за мной в коридор, но здесь довольно сурово посмотрела на меня.

156